День Астарты - Страница 187

187

— А крыши там что, нет вообще? — поинтересовалась Кари Лейв.

— Крыша есть, но прозрачная, а ветки деревьев прорастают сквозь дом, и у тебя под потолком легко может оказаться сплетение этих веток, привлекательное для белки.

— Обалдеть! — Кари хлопнула в ладоши, — Вот это настоящая экология!

Скалди снова улыбнулся и утвердительно кивнул.

— Настоящая экология это прикладная наука о построении комфортабельной среды обитания людей. Именно людей, а на черт знает кого! Конечно, экология должна учитывать не только локальные эффекты но и глобальные процессы, определяющие климат и состояние биосферы. Здесь надо четко понимать: глобальное равновесие в природе, о котором обществу прожужжали все уши, это безграмотное вранье. Нет и никогда не было никакого долговременного равновесия в масштабах биосферы. Все крупные экосистемы сложились в последние 10 тысяч лет, причем каждые несколько веков они сильно меняются из-за «малых ледниковых периодов». Тысячу лет назад в Гренландии был мягкий умеренный климат, а слегка южнее, на Лабрадоре, даже рос виноград. 600 лет назад почти все покрыли льды. Сто лет назад началось очередное потепление, на котором наживается толпа жуликов… Парниковые газы, Киотский протокол, миллиарды разворованных баксов, но я, в общем, говорю о другом. Самое интересное: НТР, которую этот мошенник Заурман объявляет источником угрозы, наоборот, снижает нагрузку на биосферу. Сто лет назад любое крупное предприятие загрязняло окружающую среду огромным количеством отходов. Столбы дыма над трубами тепловых электростанций, металлургических цехов, а также пароходов и паровозов, казались символами технологии. А сейчас, это можно увидеть только на старых фотографиях, или где-нибудь в совсем недоразвитых странах 3-го мира.

— А тепловое загрязнение? — спросил Грютсон.

— Да, — Скалди кивнул, — В локальных окрестностях мощных АЭС это проблема, но в глобальных масштабах биосферы это мелочь, в пределах естественных колебаний теплового потока от природных процессов. В любом случае, тепловое загрязнение является следствием несовершенства технологий, а не их развития. Совершенная технология выбрасывает в окружающую среду минимум паразитного тепла…

Йохан Грютсон нервно постучал пальцами по столу.

— Этак, у вас выходит, что науку вообще не надо контролировать. Пусть творит, что угодно, мол, все будет на пользу. Что-то мне не верится.

— Науку неплохо бы контролировать, — с легкой иронией ответил Скалди, — Но сразу возникает три вопроса: кто, как, и с какой целью.

— Последний вопрос проще сушеной трески, — проворчал тингман Хуглейк, — с целью, чтобы от науки была польза. Чтобы не палить общинные деньги зря. Это раз. И чтобы наука не делала вредных вещей, вроде военных бактерий и ядовитых газов. Это два.

— Нормально, — согласился Скалди, — а как это сделать?

— Как? — тингман почесал в затылке, — Ну, есть же люди, которые разбираются в науке. Например, ты. Или док Винсмарт. Или британец, который придумал те триффиды, про которые здесь болтала Кари. Любое дело должен контролировать тот, кто в этом деле разбирается. А как контролировать, я думаю, зависит от того, какая именно наука.

— Поставили медведей сторожить мясо, — скептически заметил Грютсон, — Они вас, герр Хуглейк, обведут вокруг пальца за наши общинные деньги, вот и все.

— А вы-то сами что предлагаете, герр Грютсон?

— А я думаю, что ООН неплохо предложила, — ответил тот, — …Хотя Скалди и ругает их гитлеровцами. Контроль должен быть от общества, а не изнутри.

— Экспертами из гуманитарно-этической сферы, да? — насмешливо спросил олдермен неандертальцев.

— Да. И что здесь странного, герр Лунгвист?

— Скалди уже сказал, что здесь странного. Вы подумайте сами, герр Грютсон, что за эксперты такие? На того вруна-лондонца из Вестминстера я не согласен, а вы?

— На докторе Барслоу свет клином не сошелся, — ответил Грютсон.

— Ну, — неандерталец кивнул головой, — Предложите кого-нибудь другого.

Олдермен евроцентристов задумался, пощелкивая ногтем по бутылке с минеральной водой. С улицы в студию вернулся Туюк Имартаак, олдермен иннуитов, как ни в чем не бывало уселся за стол, сбросил куртку «Аляску» на спинку кресла и коротко спросил.

— Про что говорим?

— Йохан ищет, кто будет контролировать науку, — проинформировал Хуглейк.

— О-хо, — произнес эскимос и демонстративно зевнул.

— Я думаю, — произнес Грютсон, — у меня появился ответ, который всех устроит. У нас хороший персонал гражданской авиации. Люди, которым я доверяю, говорили, что у наших пилотов и бортинженеров образование почти такое же, как у янки в MIT. Это значит: они разбираются в науке, в общих чертах. Я думаю, если предложить, то они согласятся заниматься контролем. Мы можем им доплачивать сколько-то, из нашего фонда прочих расходов, и им самим будет интересно и полезно для квалификации.

— Неплохая мысль, — буркнул тингман, раскуривая свою трубку, — наши авиаторы ответственные ребята. Правда, молодые. У некоторых еще детство в жопе играет.

— Предложите кого получше, — проворчал в ответ олдермен евроцентристов.

Тингман Хуглейк пожал плечами.

— Я же согласился, что идея нормальная. Герр Имартаак, что скажете.

— Я доверяю летчикам, иначе бы не летал, — ответил эскимос.

— Я, в общем тоже согласен, — сказал Хеймдал Лунгвист, — только вопрос в том, как реагировать на тех советников, про которых говорил Заурман в ООН.

187