День Астарты - Страница 330

330

— Сен Андерс, это намек на то, что во всем, начиная с утра 2 марта, виноват суд?

— Нет, сен судья. Я лишь обращаю ваше внимание на приложение к нашему отчету: «Сценарий управляемого конфликта в зоне 25 плюс 10». Когда 2 марта управление конфликтом прервалось, сценарий начал развиваться по совершенно иному пути.

Возникла длинная пауза. Было слышно, как все трое судей листают страницы. Затем, судья Оган Селту отчеркнул какой-то пункт и обратился к Райвену Андерсу.

— Знаете, сен разведчик, я посмотрел файл предыдущей недели, про Бруней. Там план выхода отряда кхмеров путем захвата туристического лайнера с заложниками. Вы что, считаете это нормальным? Типа, издержки разведывательного производства?

— Нет, сен судья. Но на территориях подконтрольных исламистам, все ненормально.

— При чем тут исламисты? — удивился Оган, — Экипаж и туристы на «Royal Diamond» оказались в заложниках у Красных Кхмеров, а не у исламистов. И это был ваш план!

— Позвольте, я отвечу развернуто, сен судья, — сказал Райвен, — Если мы оперируем на исламистской территории, то нам приходится прибегать к симметричным методам. В порядке грубой аналогии: когда полисмен пресекает бандитизм, он стреляет в людей. Бандиты тоже люди. Но никакие другие методы тут не работают. Туристы попали в заложники из-за того, что находились на территории, подконтрольной исламистам. В контексте той же аналогии: сами, по своей воле, шагнули на линию огня. Я, конечно, сочувствую им, но их никто не заставлял ехать в явный рассадник бандитизма.

— Ладно, — судья, махнул рукой, — В Брунее, допустим… А в море? С каких это пор по нашему морю могут спокойно идти корабли с рабами на борту?

— Это было еще не наше море, — возразил Андерс, — Пакт Меганезия-Хитивао-Атауро о морском контроле заключен 2 марта… Кстати, этот пакт стал возможен только после реализации соответствующей фазы проекта «Libratron».

— Не сползайте с темы, сен разведчик! Почему авиаотряд с нашей базы Удан-Лоти не ликвидировал «Красных Кхмеров» утром 1 марта, после того, как они сбросили всех заложников в море у берегов Тимора и пошли на штурм Дили? Вот, на столе рапорт коменданта Удан-Лоти, капитана Аги Табаро. Флаеры были уже в воздухе, готовые за полторы минуты расстрелять кхмерский десант. Почему не был отдан приказ «Fire»?

Райвен Андерс достал из кармана сигареты, вопросительно глянул на председателя и, после ее кивка, закурил. В зале повисла напряженная тишина…

— Я дам два ответа. Один формальный, а другой человеческий. Начну с формального. Политическая картина на утро 1 марта позволяла сделать прогноз о начале войны за передел Тимора уже в этом месяце. Военный потенциал Восточного Тимора на тот момент был практически нулевым, а кхмеры могли быстро изменить эту ситуацию. Уничтожив их, мы de-facto, выступили бы на стороне исламистов, что недопустимо.

— Ловко запутано, — проворчал Оган, — А какой человеческий ответ?

— Человеческий, — сказал Райвен, делая глубокую затяжку, — Он очень простой. Мы договорились с определенными людьми. Пусть, с не очень хорошими людьми. Они доверились нам. Мы доверились им, в разумной мере. Они выполнили свою часть договора, и стали нам не нужны… Более того, стали неудобны. Представим, что мы воспользовались ситуацией и ликвидировали их. Кто мы будем после этого?

— Joder! — судья Оган хлопнул ладонью по столу, — Я не готов играть в эти гребаные шахматы по вашим гребаным правилам. Вы, сен разведчик, специально сначала все запутываете, как вам нужно, чтобы потом по-любому, выползти сухим из воды! Это понятно, что с вашим опытом можно обвести непрофессионала вокруг буя. Только я скажу вот что: на фиг нам разведка, которая нас же обводит вокруг этого самого буя! Хартия четко говорит: все правительственные службы должны быть под контролем kanaka-foa. А если вы нами крутите, как хотите, то вы ни хрена не под контролем!

— Что плохого для kanaka-foa мы объективно сделали? — спокойно спросил его Райвен Андерс, — Свободный и дешевый доступ наших горнорудных партнерств в Западную Новую Гвинею, к Тимбагапура, где величайшие в мире месторождения полиметаллов, расширение нашей экономической акватории на большую часть морей Австронезии, свобода для полутора миллионов туземцев Хитивао (бывшего Ириана) — это плохо?

Судья Кими Укмок, до этого, как будто, скучавшая над распечатками, подала голос:

— Плохо то, что мы обо всем узнаем не ДО, а ПОСЛЕ. Я согласна с Оганом. INDEMI фактически вышла из-под контроля. Эта служба проводит тайные операции, и только потом объявляет публике: «Смотрите, сколько денег мы принесли в копилку!». Эти авантюры превратились в систему, и дирекция INDEMI никому не сообщает о том, в какой момент и с какой вероятностью может произойти сбой. Сегодня мы узнаем, что всего три недели назад были на грани термоядерного конфликта, но все обошлось. Мы даже нажили по несколько тысяч фунтов в расчете на каждого гражданина. Ура! Все аплодируют. Но в любой азартной игре случаются не только выигрыши. Проигрыш в подобной игре может стать для нас фатальным. Это не моя фантазия, а известный в политэкономии сценарий перехода через барьер Хопкинса.

— Давайте будем последовательны, коллега Кими, — вмешалась Чои Сче, — Если теория Хопкинса верна и Большой Барьер существует, то мы неизбежно шагнем через него в ближайшие двадцать лет, как бы это не было печально. А если Хопкинс ошибался, то ничего подобного не произойдет ни завтра, ни через двадцать лет, ни через сто.

— А что это за барьер такой? — поинтересовался Оган Селту.

330