День Астарты - Страница 336

336

— Эк вы завернули, полковник, — вмешался Оган Селту, — Типа, судьи, не понимают в нашей работе, и пусть не лезут. А мы потом сами отчитаемся, когда сочтем нужным. Типа, INDEMI уже и Хартия не писана. Такая она у нас исключительная! Ага, щас!

Лаполо поднял руки ладонями вверх и медленно громко произнес:

— О, Мауи и Пеле, держащие мир! Защитите меня от такого безумия! Великая Хартия должна исполняться всегда, без каких бы то ни было исключений. Это единственный социальный принцип, в правильности которого я полностью убежден. Беда в том, что Хартия никогда не исполнялась в этой части! Да, foa! За два десятилетия суд так и не нашел способа контроля текущих операций INDEMI, и проверял только результаты! А ведь никакая служба не гарантирована от ошибок и от субъективных эксцессов!

— Вот мы и занялись этим контролем, — сказал Оган, — чем вы недовольны, а?

— Нет, сен судья, — Лаполо покачал головой, — Вы не контролем занялись. Вы занялись наказанием офицеров INDEMI за то, что вы не нашли способа их контролировать. Вы всерьез готовы наказать их за то, что Верховный суд до сих пор не создал процедуру, которую, согласно Хартии, должен был создать более двадцати лет назад!

Чои Сче постучала молоточком по столу.

— Держитесь в рамках, сен Лаполо! Вы можете предлагать суду, но не обвинять суд!

— Я не обвиняю, сен судья, — возразил он, — Я констатирую неприятный факт.

— И что толку с вашей констатации? — ядовито осведомилась она, — Вы сначала, как дважды два, доказали нам, что суд объективно не может контролировать разведку, а теперь пеняете суду, что он этого не делает!

— Извините, сен судья, но я доказал совсем не это. Я доказал, что суд сейчас не имеет необходимых инструментов такого контроля, хотя создать их совсем не сложно.

— Вот как? Это уже становится интересным. И как же это сделать?

— Как известно, — начал Жерар, — Хартия предписывает суду иметь один-единственный профессиональный институт контроля и исполнения: преторианскую гвардию. Чтобы избежать эксцессов со стороны преторианцев, Хартия предписывает принимать на эту работу только людей, предельно открытых по складу своей психики. Таких людей, лояльность которых не окажется маской. Это верный принцип, но надо отдавать себе отчет в том, что такие люди абсолютно не способны к шпионской деятельности. Мне было профессионально интересно, как будет действовать тот преторианский офицер, которому вы поручили розыск меня. Должен вам сказать: это было жалкое зрелище. Хорошего и, в общем, неглупого парня, с легкостью обвели вокруг буя сначала мой одиннадцатилетний сынишка, а потом — моя молодая vahine. В итоге, этот парень, стоявший в двадцати шагах от меня, развернулся и полетел на другой конец нашего океана, полагая, что найдет меня там. А там он принял за меня гражданина, который годится мне в дедушки. Я не преувеличиваю, сену Еу намного больше ста лет. Этот дедушка тоже обвел его вокруг буя, и незаметно пригласил двух ребят. Они, в свою очередь, обвели преторианца вокруг буя, и упаковали в кандалы, как воришку…

— С какой целью вы издевались над нашим офицером? — перебила Чои.

Лаполо многозначительно поднял к потолку указательный палец.

— Интересный вопрос, сен судья. На самом деле, мне было интересно, сможет ли этот парень использовать свои прекрасные качества — верность, открытость, честность — в ситуации, когда они, казалось бы, совершенно бесполезны, и даже вредны. Парадокс! Парень смог! Он настолько очаровал этих двоих ребят, приятелей дедушки, что они метнулись вместе с ним обратно через наш океан, и поймали меня на приманку, как макрель на блесну! И они не содрали с преторианца ни сантима, при том, что чувство табаша у них в крови: настоящие канаки, за три фунта босиком кенгуру догонят.

— Так-так… — Чои Сче повернулась к дежурному преторианцу, — Офицер, найдите мне полный отчет лейтенанта Майо Теллема за вторую декаду марта. Немедленно… Сен Лаполо, а какой вывод следует из этой вашей, бесспорно занимательной, истории?

— Вывод такой, сен судья. Хартия не случайно ограничила профессиональный аппарат суда одной лишь силовой поддержкой, без мозгов. Я не хочу сказать, что по критерию преторианского отбора проходят только идиоты. Наоборот, это в основном, неглупые ребята. Но в их мозгах, выражаясь языком техники, все извилины прибиты гвоздями. Такие и только такие люди должны профессионально помогать суду. Окажись рядом с вами фигуранты вроде меня, кто тогда поручится, что вы не превратитесь в объект манипулирования?

— Скорее, я поручусь за обратное, — хмуро проворчала Чои, — И что дальше?

— Я думаю, — сказал Жерар, — Смысл этого артикула Хартии, в том, что суд Свободной Конфедерации, это vox foa, прямая воля хабитантов, а не какое-то профессиональное суждение о чем-либо. Ведь не случайно Хартия запрещает существование института адвокатуры и вообще профессиональной юриспруденции. Никто не может решать за kanaka foa, что справедливо, а что — нет. Но при этом, Хартия никак не ограничивает возможность судей пользоваться помощью волонтеров. Наоборот, она это поощряет! Преторианец, о котором я уже рассказывал, поступил по Хартии, когда обратился за помощью к ребятам, с которыми случайно пересекся в ходе своих дурацких…

Чои Сче решительным жестом остановила реплику разведчика.

— Мне понятна ваша мысль, сен Лаполо. Вы предлагаете отправлять преторианцев за экспертами из числа жителей, не вовлеченных в правительственную деятельность.

— Не обязательно преторианцев, — ответил он, — Скорее, даже желательно не их, а вас, самих судей. И зачем отправлять, если есть современные средства коммуникации? В нашей стране несколько тысяч жителей вполне профессионально владеют методами рекогносцировочной аналитики. Для судебного контроля любого проекта INDEMI в стадии реализации, достаточно пригласить 5–7 спецов. Разве это очень сложно?

336