День Астарты - Страница 347

347

— Была понятна… — повторил судья, — … И майор Журо не мог не знать, что насильно помещенные на борт пассажиры, будут использоваться, как рабы.

— Они не использовались, как рабы. Наша идеология не допускает рабства.

— Я не знаток вашей идеологии, но известно, что на лайнере и трех ваших кораблях, пассажиры-мужчины принуждались к тяжелым работам, а женщины — к бытовому и, в частности, к сексуальному обслуживанию ваших бойцов и работающих мужчин.

— У нас был 80-процентный некомплект штатного экипажа, — ответил кхмер, — поэтому матросами работали все. И мои бойцы, и пассажиры. А бытовое обслуживание в пути тоже необходимо. При социализме трудоспособные люди не бездельничают.

— Это и называется обращением в рабство, — заметил Оган.

— Нет, это не называется обращением в рабство, — спокойно возразил Ним Гок, — Раб и хозяин не питаются из общего котла, не живут в одинаковых бытовых условиях, и не работают по одному общему графику труда и отдыха.

Оган Селту шумно выдохнул и ударил себя кулаком по колену.

— Все равно, принуждать к труду — это свинство.

— У нас разные идеологии, — невозмутимо ответил кхмер.

— А сейчас в вашей стране есть принуждение к труду? — спросила Кими Укмок.

— Да. Есть. Для отдельных категорий граждан.

— Для каких? — спросила она.

— Для нарушителей порядка, и для тех, кто ведет паразитический образ жизни.

— И для военнопленных, — произнесла Чои Сче, листая один из отчетов.

— Да, разумеется, и для них, — подтвердил он, — Они тоже нарушители.

— Так, — сказала Кими Укмок, — В отношении нарушителей я еще могу это понять. Но принуждать людей, которые не нарушили ничьих прав — это преступление.

Ним Гок внимательно посмотрел на нее, как будто что-то быстро оценивая.

— Судья, могу я задать вам вопрос?

— Задавайте.

— Предположим, вы приехали к нам, в Тимор-Лесте. Вы видите, что люди заняты продуктивным трудом. Вы ничем не заняты. Вы поможете им, если вас попросят?

— Попросят или прикажут? — уточнила она.

— Попросят, — повторил он, — Вы можете отказаться, никаких проблем.

— Никаких? — подозрительно переспросила судья.

— Абсолютно никаких. Перед вами даже извинятся за бестактность.

Кими Укмок, в некоторой задумчивости потерла щеки ладонями.

— ОК, а я спрошу: сколько мне заплатят за мою помощь?

— Равную долю со всеми, — лаконично ответил Ним Гок.

— Понятно… А если я скажу: «нет, ребята, на своей ферме я заработаю больше?».

— Никаких проблем, — ответил он, — Работайте на своей ферме. Ваше право выбора.

— А если я захочу нанять кого-то из ваших парней себе в помощь?

— Никаких проблем, но позовите комиссара. Комиссар проверит, что вы не обманули работника. Что вы заплатили ему не меньше, чем следует за такую работу.

— А если я буду платить больше, и переманю всех работников из вашего колхоза?

— Тогда вы хороший менеджер. Партия пошлет к вам стажеров, чтобы они учились.

— Но учтите, — сказала она, — Сама я уже пахать не буду.

— Это правильно, — согласился он, — Поскольку, вы выполняете работу менеджера.

— А что, если я найму менеджера, а сама буду сидеть под пальмой и бездельничать?

Кхмер сделала паузу, а потом недоверчиво покачал головой.

— Нет, судья, вы так не сделаете. Вы не выдержите долгого безделья.

— Почему же? — возразила она, — Вот решу написать книжку про секс морских ежей, и ферма станет мне неинтересна. Буду сидеть, мечтать, и иногда строчить на компе.

— Это не называется «бездельничать», — заметил Ним Гок.

— Shit! — буркнула она, — Ну, я не умею просто бездельничать. А кто-то умеет. Это его естественное право! А вы его — в концлагерь. Оган правильно сказал про свинство.

— Много вокруг вас таких, которые умеют? — спросил он, — Бездельников, которых вы готовы считать своими друзьями или, хотя бы, хорошими соседями?

— Немного. Но они есть. И если вы, Ним Гок, не понимаете, для чего они нужны, то, значит, у вас мозги промыты коммунизмом до зеркальной гладкости!

— Коллега, не оскорбляйте свидетеля, — мягко сказала Чои Сче.

Кими тяжело вздохнула и обреченно махнула рукой.

— Извините, Ним Гок, вы меня завели, и я несколько вышла из себя.

— Не вы первая, — ответил кхмер, — Товарищ Микеле, когда выступал по нашему TV со своей точкой зрения на марксизм, тоже вышел из себя, доказывая, что бездельники определенного сорта нужны обществу. Это было очень ценное творческое развитие марксизма. Если бы не товарищ Микеле, мы бы рисковали это пропустить. Сейчас мы изучаем этот вопрос. Ключевое слово: «нужны». Они тоже выполняют работу, только надо решить, как она должна быть организована и как ее оценивать.

— Мы уже ушли слишком далеко в сторону, — заметила Чои Сче, — Скажите, Ним Гок, а товарищ Микеле это, случайно не Микеле Карпини.

— Да, это Микеле Карпини, агроинженер. Он в зале в четвертом ряду слева.

— Понятно… Скажите, сколько сейчас заключенных в ваших концлагерях?

— В лагерях трудового перевоспитания, — поправил он, — Около полутораста тысяч. К сожалению, мы еще не разработали процедуру, как выявлять симулянтов и выгонять оттуда, поэтому число недопустимо велико. Это проблема.

— Выгонять из концлагеря?! — Оган Селту выпучил глаза от удивления.

— Из лагеря трудового перевоспитания, — снова поправил Ним Гок, — У нас невысокий уровень жизни, а в ЛТП хорошая организация труда, бытовые условия, качественное питание, и медицинский мониторинг. Отдельные несознательные люди симулируют паразитический образ жизни, и их довольно сложно выявить, чтобы выгнать.

347