День Астарты - Страница 411

• Предыдущая
• 411 / 435
• Следующая

— Мне иногда говорят, что я слишком сильно увлечена космосом, — немного грустно произнесла Юн, — ты тоже так думаешь?

Линси Ли застыл на пару секунд (у него была такая своеобразная манера думать — предельно быстро и сосредоточенно) и ответил:

— Не согласен. Ты перспективный сотрудник инженерной разведки, ты не можешь не увлекаться, иначе ты перестанешь любить свою работу, а это неправильно.

— Ты хороший человек, Линси, — сказала она, — Но ты ужасный прагматик.

— У меня сложно с романтикой, — согласился он, — возможно, это профессиональное. Возможно, также, что со мной скучно. Я немного сожалею об этом.

Эксперт-стажер загадочно улыбнулась и пожала плечами.

— Нет, Линси, с тобой не скучно. С тобой странно. Мне кажется, что ты столько раз выполнял упражнение «У-Сун отодвигает с пути гору Меру», что вымышленная гора стала для тебя, как настоящая. И ты раз за разом пытаешься отодвинуть ее с пути, но это может сделать только У-Сун, который вымышлен, как и сама гора. А ты — настоящий.

— Это слишком сложно для меня, — признался лейтенант спецназа, — Я имею в виду, не сдвинуть гору, а понять эти древние философские иносказания. Инструктор-шифу в разведшколе делал мне замечания за то, что я не работаю в этом направлении. А это, наверное, просто не мое… Так бывает, знаешь?

— Знаю, — подтвердила она, — Извини, что говорю так непонятно. Может быть, лучше я сделаю чай, а ты пока переключишь TV на те новости, которые ближе к нам?

Le Figaro Media. 11–12 апреля.

Специальный выпуск.

Подожженный континент.

Комментатор: Шарль Фонтейн.

Салют всем, кто смотрит, читает или слушает нас в этот непростой момент. Я, как и многие патриоты Франции, чувствую сейчас естественную гордость за наш флаг, за наших сограждан, сражавшихся на баррикадах Северного Майотте, и за наш флот, одержавший блестящую победу в сражении за Коморские острова. Все, что я скажу дальше, не отменяет законной гордости за свой народ и страну. В этой победе, как, наверное, и в любой военной победе, есть место горечи и тревоге. Горечь. Пятьдесят восемь граждан Франции погибли. Волонтеры, солдаты и мирные жители, чьи дома подверглись варварскому обстрелу. Горечь. Наш президент, увлекшись чрезмерной политкорректностью, не поздравил наших моряков. Наша субмарина уничтожила два мощнейших боевых корабля противника, это самая выдающаяся победа французского оружия со времен второй мировой войны. Де Голль обращался к нации через четверть часа после побед, менее значимых, чем эта. Но, президента можно понять, и я обязан перейти к тем тревожным особенностям, которые, увы, сопровождали нашу победу.

Кто командовал силами самообороны Майотте, и кто поднял французский флаг над островами Ажуан и Мохеле? Мы видели по TV, что этим человеком был Чоро Ндунти, президент республики Шонао. Непризнанной республики. Страны-изгоя. Также, мы видели, чья авиация обеспечивала поддержку нашей субмарины и наших волонтеров с воздуха. Это была боевая авиация республики Мпулу, тоже страны-изгоя. Автономии Шонао, Мпулу, Везиленд и Зулустан возникли на территориях Конго-Заир и Самбаи менее десятилетия назад, без согласия ООН, и союз с ними считается политическим моветоном. Наверное, это одна из причин, по которым наш президент пока молчит. Вторая причина: жесткий и негуманный стиль ведения боевых действий, который, с самого начала задали наши противники: Исламская Республика Коморские Острова (ИРКО) и султанат Оман. Оман входит в альянс арабских стран Персидского залива, основных поставщиков нефти — это, вероятно, третья причина.

Но взглянем на эти три причины объективно. Да, Мпулу и Шонао не признаны ООН, однако, они — политическая реальность. Чем они хуже признанных ООН радикально-исламских феодальных монархий Аравии, которые являются главными спонсорами международного терроризма? Чем они хуже того же Омана, Саудовской Аравии или Эмиратов, с которыми не стесняются вступать в военно-политические союзы такие государства, как США и Англия? Я был и в Мпулу, и в Эмиратах, и могу сравнивать. Уверяю вас, Мпулу (при всех своих проблемах) гораздо цивилизованнее шариатских теократий Аравии. Разумеется, я не сторонник военных диктатур, притворяющихся республиками — но реальность такова, что подобные режимы существуют в половине мира (Латинская Америка, Юго-Восточная Азия, Африка, Океания и Австронезия).

Теперь о второй причине. Негуманные методы. Да, это ужасно, но давайте взглянем правде в глаза. Война по своей сути противоположна гуманности, и мы, как страна, подвергшаяся агрессии, только следовали ее логике. Разумеется, по-человечески я не приветствую такие действия наших союзников, как бомбардировка инфраструктуры Большого Комора и «зачистки» проведенные там десантным корпусом. Я также не приветствую расстрел оманского вспомогательного корабля нашими подводниками. Повторяю: с точки зрения гуманизма все это недопустимо. Но поймите: война никак иначе не ведется! Защищая свою страну, мы вынуждены играть по этим правилам.

И третья, меркантильная причина. Нефть, ради которой (будем называть все своими именами) цивилизованный мир закрывает глаза на мерзкую суть ближневосточных шариатских режимов, принимает у себя их лидеров, заискивает перед ними и даже снабжает их современным оружием (не буду показывать пальцем — все и так знают, которая из западных стран докатилось до военного альянса с нефтяными шейхами). Больше полувека нам твердят: «давайте потерпим, а то они обидятся и перестанут продавать нам нефть». Потерпим их терроризм, молча проглотим все оскорбления, позволим им хозяйничать на нашей территории? А может, хватит? Свет не сошелся клином на нефти, а тем более — на аравийской нефти. Наша страна на 80 процентов обеспечена ядерными источниками. Давайте лучше покупать уран у наших новых африканских союзников, готовых строить с нами прямые и честные отношения.