День Астарты - Страница 71

Итак, в начале 5-го, Люси и Варэ, лениво поплавали немного в тихом море, а затем выбрались на плоскую скалу, удобную для лежания кверху пузом. Благодаря тени перистых крон псевдо-пальм, ее поверхность была не слишком перегрета солнцем. Младшая жена короля после обеда временно утратила свою бешеную активность и превратилась в замечательный источник информации — для тех, кому не лень задавать вопросы. Люси, разумеется, было не лень…

— Как ты думаешь, кем он был в предыдущей жизни?

— Кто? — не поняла Варэ.

— Дако Парадино, — пояснила Люси.

— Ну… — юная тонгайка задумчиво погладила свой животик, — …Типа, каким-нибудь альбатросом. Парил над морем, медитировал, все такое….

— Нет, Варэ, я не в смысле реинкарнации, а в смысле предыдущей профессии.

— А-а… Ну, не знаю. Обычно концепт-художники происходят от 3D программистов. Прикинь: им становится скучно рисовать что-то обыкновенное. Поэтому, когда они выходят на соц-ренту, то начинают рисовать что-то заковыристое.

Люси покачала головой.

— 20 фунтов против селедочного хвоста, что Парадино не из программистов.

— Ну да. Он ни разу не похож на бывшего программиста. А что, если посмотреть его биографию? На экспозиции же были инфо-листки.

— Лажа, — ответила Люси и вынула листок из кармана лежащей рядом рубашки, — Вот слушай: «Дако Парадино родился в Веллингтоне. Когда он был еще ребенком, семья переехала в Порт-Морсби (Папуа — Новая Гвинея) из-за проблем в бизнесе его отца — Илайджа Парадино. В 18 лет, Дако пошел матросом на грузовой корабль австрало-индонезийской компании «JWL». После закрытия этой компании, Дако вернулся на родину и занялся частным яхтенным бизнесом. Потом, неожиданно для всех, Дако организовал первую выставку «Singular-Pro» — нового жанра…». Бла-бла-бла.

— А почему лажа? — спросила Варэ.

— А потому, что слишком гладко выходит. Он уехал с Аотеароа ребенком, значит, у новозеландских копов на него еще не было биометрии. Гражданство он оформил в новозеландском консульстве где-то в Папуа или в Индонезии. Через полвека кто-то возвращается, как бы, на родину, и говорит: «Hi! It’s me, Dako Paradino!».

Тонгайка снова погладила животик, озадаченно хмыкнула и спросила:

— Типа, как в шпионском кино?

— Не знаю, — Люси пожала плечами, — Но, согласись, он странный.

— Художники вообще странные, — заметила Варэ, — Гоген тоже был странный.

— Как бы, да, — согласилась Люси, — Но этот Парадино какой-то слишком странный. А кстати, почему ты вспомнила именно Гогена?

— Ну, если честно, то я больше никого и не помню. А Гоген мне сам подвернулся.

— Йо! — удивилась Люси, — Он полтораста лет, как умер. Как он мог подвернуться?

— Ну, положим, не полтораста, — возразила Варэ, — Он умер в 1903-м, на Хива-Оа, на Южных Маркизах. Там у него было пять vahine, а его таитянская vahine, Техуре, по каким-то своим причинам не захотела ехать на Хива-Оа. На Таити Гоген нарисовал больше всего рисунков, но самые интересные он нарисовал на Хива-Оа. Так говорит Бимини, ariki островов Еиау, племянница Аханео, дочь его брата Лимолуа, классная девчонка. Еиао — это крайне-северные Маркизы. В 22 году Хартии, ураган Эгле снес вообще все на Еиао, и пришлось строить заново. Это делали рапатарские Хаамеа, по контракту с local-foa. Мы с Аханео летали на Еиао в прошлом декабре. Оттуда всего полтораста миль до Хива-Оа, и мы заглянули в музей Гогена, из любопытства. Я бы не запомнила, мало ли куда заглядываешь из любопытства, если бы не Гоген.

Люси потрясла головой.

— Хэй, гло, я не догоняю про Гогена.

— По ходу, — весело ответила Варэ, — Я тебе не просто так сказала, что у того Гогена, который умер в 1903-м, было пять vahine на Хива-Оа. У одной девчонки, Мари-Роз Ваэохо, получился от него киндер. Короче: Поэле Ваэохо, который шеф-инженер партнерства «Fitep-Num» на Еиао, это пра-пра-пра-пра… Прикинь?

— Охереть! — призналась Люси, — Потомок настоящего Гогена. А что за бизнес?

— Фитэпы. Ну, фито-электронные процессоры второго поколения.

— Ага… А парень-то похож на Гогена?

— Ну, так… Относительно. Сейчас я тебе покажу фотки.

Тонгайка вытащила из сумочки-браслета мобайл и потыкала пальцем в экран.

— Вот! Слева направо: Бимини, Динго, Поэле и я. А на заднем плане панель с фото реального Гогена. Это мы на Хива-Оа, на фоне его музея. Ну, что похож, нет?

— Фиг знает… А что за фраза под фото: «Европейская цивилизация — это болезнь»?

— Это слова Гогена, — ответила Варэ, — Он посмотрел, что творят в Полинезии евро-христианские миссионеры, и записал в своем дневнике. Четко, да?

— Ага, зачетно… — Люси глянула на часы в углу экрана, — Joder! Без десяти пять!

— Спокойно, гло, — ответила младшая жена короля, — Садимся на амфибайк, и…

* * *

Еще в начале XXI века, один калифорнийский инженер, проектировавший моторные игрушки, придумал симпатичный гибрид трехколесного велосипеда и пластикового спасательного круга с низкооборотным полужестким воздушным винтом. Простой и безопасный «амфибайк» с движком 100 Вт медленно ездил по суше и по воде. Дети получали первоначальные навыки вождения транспортных средств. Прошло время, и некий умник на пляже Малибу решил посмотреть, что произойдет при замене этого движка на мощный движок от спортивного электроскутера. Как ему сообщил врач (в палате интенсивной терапии), эксперимент завершился на редкость удачно: всего-то сотрясение мозга и перелом пары ребер. Свидетели заезда оценили драйв, и начали осваивать новый экстремальный вид спорта. Step-by-step, детский «амфибайк» стал превращаться в смесь сверхмощного роликового пылесоса и летающей тарелки.